Роды, или C чего начинается ДЦП

19 сентября 2008 года.

Пятница.

Ровно 41 неделя беременности.

Ни единого предвестника родов.

С камнем на сердце и глазами на мокром месте я поехала “сдаваться” в роддом.  Муж привез меня туда, а сам отправился на работу ждать, пока начнутся нормальные схватки, чтобы тогда присоединиться.

Меня оформили, дали таблетку под язык, чтобы начались схватки, заставили переодеться в уродливую дырявую ночнушку, чей возраст явно превышал мой собственный, и отправили в предродовую палату.  Улеглась я там, журнальчик достала, расслабилась. И где-то через час начались схватки. Интервал – 2 минуты, вполне терпимо, вот, думаю, рожать совсем не страшно. Еще и муж пришел в больничном белом костюме и прикольной шапочке, стало совсем весело. Около 13:00 прокололи плодный пузырь когда раскрытие было 3 см, хотя все медицинские документы рекомендуют прокалывать пузырь при раскрытии не менее 8 см. Вкололи обезболивающее. Типа поспать, отдохнуть перед родами. Схватки усилились. В 14 часов привезли и подключили монитор КТГ. В 16 часов сказали что слабая родовая деятельность и поставили капельницу с окситоцином. Монитор показывал 70-90 единиц чего-то, как потом оказалось это нормальная родовая деятельность, но окситоцин взвинтил ее за 100. Веселье окончательно прошло, не помогали ни дыхательные упражнения, ни поддержка мужа (хотя если бы не он  – я бы вообще коньки откинула во время родов). Все превратилось в одну сплошную болючую схватку. В перерывах еще и заставляли ходить на осмотры, залазить на это ужасное кресло. И зачем это все? Все равно за показаниями приборов никто не следил, иначе бы заметили, что у ребенка гипоксия, ему не хватает кислорода, и всего-то надо было сделать кесарево.

Но это я сейчас понимаю,  тогда я только слушала, как за дверью женщин одну за другой вели в родзал, а вскоре уже и новорожденные малыши своим криком приветствовали этот мир. Вот, какого момента я тогда ждала и была уверена, что отработанная схема не даст сбоя, и наступит мой черед…

Так вот, если бы не муж, вообще не известно сидела бы я сейчас и писала эти строки. Около 17 закончилась первая капельница, но т.к. пакет не полностью. опорожнился, то при его шевелении остатки вытекли в фильтр и погнали по трубке воздух, мужу пришлось  перекрыть капельницу и позвать медсестру. Пришла медсестра, с новой капельницей, ей сказали, что в капельнице воздух, на что она стала доказывать, что это невозможно, и лишь когда её ткнули носом, она напряглась и стала выгонять воздух.

До 17.30 пульс ребенка во время схватки был 160-170, между схватками 120-130, после 17.30 после прекращения схватки падал до 95-100, потом постепенно поднимался до 130, позвали медсестру, в ответ все нормально, хотя это 100% признак гипоксии. Если до 17.30 головка потихоньку продвигалась, то после этого она не продвинулась ни на 1 мм.

Меня еще накачали окситоцином и сказали начинать тужиться. Но несмотря на то, что я даже вспомнила все, чему учили на курсах, тужиться абсолютно не получалось. Как оказалось потом, головка малыша пошла неправильно, несколько раз акушерка поправляла и направляла головку, но это не помогло и на выходе он просто застрял.

А тем временем, часы пробили 18:00 – святое время, конец рабочего дня! И вся бригада, в том числе врач, у которой я рожала по договоренности и по блату, отправилась по домам.  Через какое-то время пришла новая смена. Я оставалась единственное роженицей и они зашли проверить.  Скажу одно, после этого осмотра, меня, даже не отсоединив капельницу, буквально потащили в родзал и стали нещадно резать. Мне даже не пришлось тужиться, его просто выдавливали навалившись мне на живот всем весом. В 18:35 родился мой малыш.

Дальше я не могу писать без слез. Вроде бы прошло уже столько времени, но эта рана не заживает, и я снова и снова проживаю те ужасные моменты. Мне положили его на живот, разрешили потрогать – он был влажный и теплый. А потом врачи унесли его в сторону и начали с ним что-то делать, а я, уже не в силах сдерживаться, задала страшный вопрос: “А почему он не кричит?”.  Мне ответили, что все нормально. А сами 10 минут делали ему искусcтвенную вентиляцию легких, пока он сам не смог дышать, но так и не закричал. И чтобы скрыть ошибку роддома (корпоративность – у них и для этого есть отработанная схема) выставили по Апгару 7/8 при реальных 3/4. Потом его запеленали, показали мне и унесли в отделение интенсивной терапии, т.к. он “устал во время родов”.

В тот момент я и не подозревала ничего страшного, была такая эйфория!  Все закончилось, впереди только счастье!

Накануне…

Я почему-то была уверена, что рожу максимум недель в 38. По узи малыш уверенно опережал сроки на 2 недели, живот был огромный и к тому же опустился где-то за месяц до родов.

Но все врачи с уверенностью твердили: 40 недель. Эти 40 недель – такой бред! Какой-то идиот их выдумал, наверное, чтобы врачам можно было подольше не шевелиться. А я до сих пор не могу себе простить, что этому верила. Как может быть нормой полное отсутствие родовой деятельности ровно в 9 месяцев? Почему врачи не забили тревогу?

А все потому, что им все равно. Сейчас я уже точно в этом уверена. Им наплевать на беременных женщин и, как я позже поняла, даже на детей. Я благодарна лишь врачам из реанимации, которые спасли жизнь моему малышу, но об этом позже. Возможно, этот пост прочитают и те чья профессия – врач, и, поверьте, я не хочу вас обидеть. Просто мне попадались такие врачи.  И, в свою очередь, если сейчас мне кто-то говорит, что все юристы – сволочи (я по профессии юрист), я не обижаюсь. Все мы делаем выводы из своего опыта.

Вернемся к этому самому опыту. Ровно в 40 недель у меня появилось мерзкое гнетущее чувство тревоги. Я понимала, что это неправильно – срок наступил, а малыша все еще нет со мной, и живот на месте.  Похожее чувство я испытывала когда-то, в 2001 году, когда 11 сентября я должна была улететь из Америки домой, но улетела аж на 2 недели позже – и все эти 2 недели мне было не по себе, я чувствовала себя не на своем месте.

Моя легкая беременность превратилась просто в обузу: мне стало тяжело ходить, у меня появились отеки, вес стал зашкаливать – за неделю до родов я набрала наверное килограммов 5. Мне стало нечего носить – беременные штаны уже либо не налазили, либо сползали вниз, а тут еще конкретно похолодало – теплых вещей нет, куртки нет.  Я то рассчитывала, что последний триместр беремености придется как раз на лето. Обувь тоже уже не налазила. Пришлось достать старую потертую кожаную куртку, которую я носила 10 лет назад, и все время ходить в спортивных штанах и кроссовках – абсолютно неприемлемый для меня вид где-либо, кроме спортзала. От этого камень на душе становился еще тяжелее. Я не понимала: почему вместо того, чтобы нянчится в роддоме со своим малышом, я каждый день таскаюсь по жуткой холодине, одетая в уродливые шмотки, в поликлинику на бесполезное КТГ.  А поделать я ничего не могла, оставалось лишь терпеливо ждать развязки.

Почему я не била тревогу? Ну как же, у меня же была договоренность рожать по блату у зам.главного врача по родовспоможению роддома, которая меня посмотрела, посчитала как-то по-своему срок  и сказала спокойно гулять до 41 недели.

Вообще изначально я планировала рожать в областном роддоме. Хотя нет, я вообще не напрягалась по поводу родов. Я считала их самым естестенным процессом на свете. Но мы с мужем хотели партнерские роды, и пришлось искать роддом, где есть соответвующие курсы. А были они только в областном роддоме. Мы прошли эти курсы, и, чтобы не возникло никаких препятствий, планировали заключать там договор на платные роды. И тут на тебе – обнаружился блат! Блин, ну почему мы, советские люди, не можем без этого блата? Почему я согласилась рожать в старом, сомнительном 3-м роддоме только из-за наличия блата? Хотя, вряд ли я могла поступить иначе – не абы кто ведь, а зам.главного врача по родовспоможению. Почему я должна была сомневаться? Она с уверенностью говорила, что и папу пустят на роды, и родим без проблем – у меня ведь не было ни единого осложнения во время беременности.

Когда срок был без без 3 дней 41 неделя, я пришла к ней на очередной осмотр. Мне сделали узи, поставили маловодие, срок 43 недели, вес плода 4100, и отправили “погулять” еще день, а 19 сентября, ровно в 41 неделю, приходить “сдаваться”

Как же я умоляла малыша родиться раньше! Как я ждала хоть малейшего признака начала родов! Но все мои представления о том, как должны начаться роды, таяли на глазах.

Нет, я не проснусь среди ночи от начавшихся схваток, не дождусь их должной частоты, чтобы можно было хватать заранее приготовленный пакет с вещами и ехать в роддом. Да и пакет тот мне  практически не понадобится.

Начало…

Этот сайт посвящен нашему сыну Эдуарду. Он родился 19 сентября 2008года. В результате халатности врачей, принимавших роды, он получил поражение головного мозга, его диагноз – детский церебральный паралич, эпилепсия. Мы прошли всех возможных врачей в Беларуси, съездили на обследование в Москву – их заключение: “ДЦП не лечится. Ребенок – тяжелый инвалид. Из-за судорог реабилитация запрещена. Необходимо пить противосудорожные препараты и ждать, пока пройдут судороги. Потом – проходить реабилитацию по традиционным методам: ЛФК, массаж, логопед…”

Мы, родители, сразу отказались смириться с этим. Мы к счастью вовремя узнали про Институт Гленна Домана в Филадельфии и его методику, и поняли, что это – наш единственный путь. Только там берутся за самых тяжелых детей.  Только там лечат не руки, ноги, мышцы, с которыми все в порядке, а мозг, который у ребенка поражен. Они не заставляют травить ребенка противосудорожными препаратами, а опять таки, лечат мозг, насыщая его кислородом.  Но там, в Филадельфии, никто не обещает чуда! Не будет чудоторного исцеления! Эта методика – тяжелый, адский труд родителей. Нужно забыть о себе и полностью посвятить себя ребенку. Тогда будет результат.

А  начиналось все красивой новогодней сказкой, когда 31 декабря 2007 года я увидела на тесте тоненькую розовую полосочку. У меня и задержки еще не было, просто было какое-то предчувствие – меня вдруг средь бела дня конкретно так замутило, вот и закралось подозрение.

Тогда, накануне нового года, я даже мужу ничего не сказала (хотя язык чесался), т.к. все казалось очень уж нереальным. За 3 месяца до этого у меня случился выкидыш, и я думала, что долго теперь не будет никакой беременности. Но 3 дня и где-то десяток тестов спустя стало ясно: это ОНО! Так начался период волнения и ожидания. 

Первые 12 недель казались вечностью, ведь именно в конце этого срока – то самое, первое УЗИ, где скажут, что все в порядке, что малыш развивается, и дальше уже можно ни о чем не волноваться. Да-да, именно так я и думала. Все мои страхи, переживания и кошмары были связаны с беременностью, я и понятия не имела, что что-что может пойти не так во время родов. 

Итак, наступило 28 февраля – долгожданный день УЗИ, куда мы торжественно явились вместе с будущим папой. Вначале нас заставили конкретно так поволноваться – малыша долго не могли найти, т.к. он прикрепился к задней стенке матки. Но вот, наконец, долгожданный момент, первая наша встреча: врач разворачивает к нам монитора, и там мы видим нашего человечка длиной 5 см. Многие распечатывают и хранят эту первую фотографию, но мне это не понадобилось – этот образ навсегда четко сохранился в моей памяти, точно так же, как и первый звук биения его сердца.

Потом все шло как-то спокойно и легко, даже рассказывать не о чем. У меня не было ни токсикоза, ни сохранений и больниц, ни плохих анализов. Ну рос себе живот, ну пошла в декрет, потом – на специальные тренировки для беременных.  Муж с самого начала захотел присутствовать на родах, так что пошли еще и на соответствующие курсы в областной роддом.

Честное слово, позакрывала бы нафик эти курсы! Ну объясните мне, зачем показывать нам видеозапись родов в буржуйских странах, где женщина с самого начала вместе с мужем в огромной палате: захотела ванну приняла, захотела – отдохнула в любой позе. И это все для того, чтобы потом попасть в советский роддом, куда мужа, несмотря на договоренность, пускают с боем, где часами заставляют лежать на спине на неудобной кровати, да еще с датчиком сердцебиения, от которого никакого толку, т.к. врачам и акушеркам плевать, что у ребенка гипоксия…

Но сейчас пока не об этом. Вот эти все курсы настроили меня на то, что роды – это такой естественный, сам собой организующийся процесс, а осложнения – ну это может быть только у алкоголиков или наркоманов, но только не у меня…

Но статистика – жестокая штука, она бьет не глядя, и никогда не знаешь, кто будет ее следующей жертвой. И об этом знал только один человек – маленький, еще не родившийся Эдик, который как будто знал, что его ждет, и совсем не спешил появляться на свет, несмотря на то, что все сроки уже прошли…

Вступление...

Он вошел в нашу жизнь еще тогда, когда его даже не было в помине, а мы уже мечтали о нем. Он пришел к нам непростым, тернистым путем, со второй попытки. Он пришел новогодней сказкой, самым лучшим на земле подарком, ровно 31 декабря. Вначале он был тоненькой розовой полосочкой на тесте, в которую я всматривалась миллион раз, не в силах поверить своему счастью. Я доставала этот тест на работе и дома, по дороге в машине, при дневном свете и при искусственном. Уже тогда он был моей самой большой драгоценностью. Потом он был маленьким человечком на экране монитора, которого нам показали на первом узи. Да именно человечком, изображение которого четко храниться в моей памяти, и его я не забуду никогда. Тогда он был длиной всего 5 сантиметров… Потом он стал активно расти, а главное – шевелиться. Это он с 17-й недели своего существования каждое утро по дороге на работу нежным толчком в животе говорил мне «Доброе утро, мама!», а я, расплывалась в улыбке и отвечала ему «Доброе утро, малыш!». Время пролетело незаметно, быстро, стремительно…

Именно он был тем мокрым, теплым комочком, который после родов положили мне на живот. Я неловко потрогала его тогда, еще не представляя, как этот человечек перевернет мою жизнь. Тогда казалось, что уже все позади, долгое ожидание закончилось. Но оказалось, что это было лишь начало долгого пути с ужасающим именем “ДЦП”, пути, состоящего из поражений и побед.